двужильной, сноровистой тёте Паше восьмой десяток!
Соседки хвастают зятьями, деревьями — она не позавидует нисколько.
Труби, чужое счастье за дверями. А у неё зато есть Колька!
Он смотрит с фотокарточки усато — её надежда, гордость и услада, — красавчик, весельчак — в отца — покойника. …
Опять упала изгородь у сада. «Беда невелика. Приедет Коленька…»
Ведь ездят к матерям издалека, а тёте Паше просто счастье с
Колей:
и город близко, и езда легка, и обещает то «на днях» то «вскоре».
Вчера в ведре-вода, сегодня-горка льдышек. Мороз к окну прирос.
И печь без дров не дышит. Ползёт по телу от озноба колика.
«Ну, ничего. Вот-вот приедет Коленька…
» Течёт весною крыша, как дуршлаг.
Сходить бы в сельсовет! Да не дошла.
А дверь рассохлась. Развалилась койка.
«Ах, боже мой!.. Да где же этот Колька?»
Вот праздник грянул. Полно, мать, не плачь!
Твой Колька рядом. Он снимает плащ.
Во всём тебе поможет. Не поленится.
Дров нарубить?… Да их полна поленница!
«Уж нарубил сосед Данила, чтобы забота не давила».
Где лестница? Он кровлю обновит!
Но кровля вроде новая на вид.
«Уж перекрыл сосед Федосий, чтобы не плакать эту осень».
В беззвучном смехе дерзкая берёза:
франт городской за огород берётся:
Надвинул шляпу. Выглянул в окошко…
А там растут картошка да моркошка.
«Всё это труд соседки Зины. Без овощей-то что за зимы?»
«Гости, сынок!» Но время истекло.
У бабки в баньке лопнуло стекло.
Хотели вставить два соседских школьника,
«Не торопитесь! Вот уедет Коленька…»